Форум » Архив НСФ » Размышления Симеона (Дурасова) об анафемах » Ответить
Размышления Симеона (Дурасова) об анафемах
Felix: [quote]Размышления об анафемах Вчера, на второй день после Недели Православия, в течение нескольких часов разные люди дважды задали мне вопрос: «Как Вы относитесь к идее восстановления в старообрядческой церковной практике «Чина православия» с анафематствованием ересей, и как вообще могло случиться, что такой важный для церковного сознания чин оказался утрачен ревнителями древнего благочестия?» Не вместо ответа на этот вопрос, а как бы в связи с ним, я хотел бы опубликовать вводную главу статьи, которую писал для Освященного Собора 2005 года, но по некоторым обстоятельствам вынужден был надолго отложить. Предметом обсуждения в этой статье был текст под названием «Чин присоединения к древлеистинной (старообрядческой) Русской Церкви приходящих от никонианской ереси», предложенный на утверждение Собору одним известным старообрядческим священником. Напомню, что ныне в Старообрядческой Церкви повсеместно используется чин, который изложен еп. Арсением Уральским в книге «Чиноприятие от ересей приходящих и Чин святаго крещения» (Уральск, 1907). С самых древних времен в постановлениях церковных соборов, решавших вероучительные вопросы, догматы веры определялись как в виде положительных утверждений, так и в отрицательной форме – то есть, в виде анафематствования учений неправославных, отвергнутых полнотой Христовой Церкви. Греческое слово «αναθεμα» означает: отлучение, отделение. Западный церковный писатель 5 в. прп. Викентий Лиринский понимает анафематствование как безусловное извержение из Церкви, как крайнюю меру самозащиты Церкви от чуждых учений: «Анафема да будет – да будет, то есть, отделен, отлучен, извержен, чтобы лютая зараза одной овцы не запятнала ядовитой смесью невинного стада Христова» (Памятные записки, 1, 8). Но распространено было среди христиан и несколько иное понимание этого слова. Иоанн Златоуст, наблюдая, как разделенные ересями и расколами христиане Антиохии с легкостью кляли друг друга, предостерегал: «Изрекаемое тобою слово «анафема» не то ли значит, чтобы такой-то был предан диаволу, не имел участия во спасении, был отвержен от Христа? Но кто ты, присвояющий себе такую власть и великую силу? Тогда сядет Сын Божий и поставит овцы одесную, а козлища ошуюю (Мф 25, 31-33). Почему же ты присвояешь себе такую честь, которой удостоен только сонм апостолов и истинные и во всем точные их преемники, исполненные благодати и силы? И они, строго соблюдая заповедь, отлучали еретиков от церкви, как бы исторгая этим у себя правый глаз, чем доказывается их великое сострадание и соболезнование, как бы при отнятии поврежденного члена. Посему и Христос назвал это отторжением правого глаза (Мф 5, 29), выражая сожаление отлучающих. Поэтому они, будучи строго исполнительными как во всем другом, так и в этом деле, обличали и отвергали ереси, но никого из еретиков не подвергали проклятию… Почему же… ты осмеливаешься делать это, поступая вопреки (цели) смерти Господней, и предупреждаешь суд Царя? (…) Но что говорят люди, способные на всякое зло? Он еретик, – говорят они, – имеет в себе диавола, произносит хулу на Бога и своими убеждениями и суетною лестию ввергает многих в бездну погибели; посему он отвержен отцами, а особенно – учитель его, произведший разделения в Церкви…» И чуть ниже Златоуст отвечает на это выражение непримиримости: «Простри сеть любви, не для того, чтобы храмлющий погиб, но лучше, чтобы он исцелился; покажи, что ты… хочешь собственное благо сделать общим, (…) и таким образом, раскрыв сокровенное, извлеки из бездны погибели погрязшего в ней умом. Научи, что принимаемое им по пристрастию или по неведению за хорошее – несогласно с преданием апостольским. И если человек заблуждающийся примет это наставление, то, по изречению пророка, он жизнию поживет, и ты избавиши душу твою (Иез 3,21); если же он не захочет и останется упорным, то, дабы тебе не оказаться виновным, засвидетельствуй об этом с долготерпением и кротостью, (…) без ненависти, без отвращения, без преследования, но оказывая искреннюю и истинную любовь к нему… О сем, говорит Господь, разумеют вси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин 13,35) , а без нее ни познание таин Божиих, ни вера, ни пророчество, ни пророчество, ни нестяжательность, ни мученичество за Христа не принесут пользы…» (Творения, т. 1, ч. 2, с. 762-764). Надо признать, что призыв великого святителя не вполне достиг своей цели. В последующие века анафема в церковной жизни применялась все шире. Причина этого – в том, что после вероучительных определений Вселенских соборов, призванных утвердить единство Церкви во всей Римской (позднее – Византийской) империи, государственные власти всегда объявляли о преследовании по закону всех несогласных, угрожая репрессиями до смертной казни включительно. Приходя к православию от той или иной ереси, – по убеждению, или по страху наказаний, – человек произносил анафему на эту ересь, как некую клятву или присягу, признавая, что в случае ее нарушения он подлежит наказанию по закону. Это делалось письменно, по установленной форме, как юридический акт. Вот типичный образец такого формального обещания. Вместе со множеством подобных, он сохранился в составе деяний Эфесского собора: «Я, Авксоний, филадельфиец, новацианин, познав кафолическую веру… приступил к святой, кафолической и православной Церкви Божией. Анафематствую всякую ересь, особенно новациан… клянусь священною клятвою – именем святой и единосущной Троицы и благочестием и победою владык императоров Флавия Феодосия и Флавия Валентиниана; и если нарушу что-либо (в моей клятве), то да подвергнусь со всем домом моим строгости законов. Под прочитанным мне изложением веры, с которым соглашаюсь, подписуюсь собственной рукою». Нередко анафема произносилась как личное проклятие, обращаемое на того или иного лжеучителя и всех последующих ему; и опять-таки в форме клятвы юридической. В случае же временного торжества той или иной ереси (например, монофелитов при имп. Констансе или иконоборцев при Льве Исавре) таким же анафемам и, соответственно, репрессиям подвергались исповедники православия. В этом сказывалась оборотная сторона заботы о религиозном единомыслии и защиты правой веры, которая в Средние века считалась одной из главных задач государственной власти. Древняя Русь в основном унаследовала от Византии ее церковную и юридическую практику. Перешел к нам и обычай анафематствований, которые произносились при переходе из того или иного лжеверия в православную веру. Характерно то, что в русских переводах греческих чинов довольно обычно (даже – как правило) слово «анафема» переводилось: «да будет проклят». Наши переводчики, конечно, знали, что «анафема» не вполне соответствует по смыслу русскому слову «проклятие». В греческом языке есть слово «καταρα», означающее именно проклятие в смысле предания силам ада. И такое проклятие считалось безусловно предосудительным. Тем не менее, слово «проклятие» вошло в нашу практику не случайно, а по определенной последовательности мышления. Древняя Русь представляла собой государство с исключительным господством православной веры, со всех сторон окруженное враждебными иноверными странами и народами. Внутри самой Руси законное существование никаких других религий не предполагалось. Остатки язычества искореняли силой. Ислам (после покорения татарских ханств Поволжья) власти терпели только в тех случаях, когда не видели реальной возможности его преследовать, – во всяком случае, в России 15-17 веков мусульмане не имели никаких гарантий свободного исповедания своей веры. Иноверец почти всегда воспринимался как национальный враг, вероотступник – как государственный изменник, достойный лютой смерти. Переходя на русскую службу и принимая православие, иноземцы давали отречение от прежней веры вместе с присягой на верность русскому царю. Этому акту, можно сказать, сознательно придавался смысл ритуального «заклятия» самого себя. Проклятие делало полностью невозможным и запретным любое общение с прóклятыми, заставляло человека «сжигать за собою все мосты». По этой же самой логике мышления, на Соборе 1666-1667 годов старообрядцы были преданы проклятию в самых страшных выражениях. Русь впервые столкнулась с проблемой массового разноверия в среде собственно русского народа. И государственная власть, и господствующая иерархия поняли и расценили это только так, как они, в силу сложившейся традиции, могли понимать. Сами взявшись за насильственное реформирование средневекового русского общества, они при этом оставались людьми средневекового же воспитания. Поэтому, в соответствии с еще не изжитыми средневековыми схемами мышления, они объявили староверов врагами Божиими, достойными вечной погибели, и врагами царевыми, достойными всевозможных казней. Характерно, что самые убийственные слова утвержденных собором анафематствований на «раскольников», где на их головы призывались «Каиново трясение и Гиезиева проказа», и участь их полагалась «со Иудою и с распеншими Бога жидами», не были придуманы специально для этого случая, а были взяты из чина отречения «приходящих от жидовства», то есть исходили из уже привычных, древних источников. Довольно естественно, что по мере культурных изменений, происходивших в России в ходе реформ Петра Первого и в последующее время, проклятия использовались все меньше. Общество становилось все более разнородным в религиозном отношении; русские (во всяком случае, в городах) теперь жили в повседневном бытовом общении с немцами-лютеранами, поляками, евреями, армянами, татарами. Странно, казалось бы, в это время воздвигать стену отчуждения внутри самого русского народа – между теми, кто остался в подчинении господствующей иерархии, и старообрядцами. Но, тем не менее, это отчасти произошло. С одной стороны, старообрядцы были преследуемы как мятежники, ослушники Церкви, и их общественный статус существенно отличался от положения приверженцев «иностранных» или «инородческих» вероисповеданий. С другой стороны, в 18 веке среди самих старообрядцев распространилось мнение о реформах Никона и Петра, как о знамениях пришествия антихриста, а о тех, кто подчинились им, – как о принявших на себя антихристову печать. Постепенно проклятия на старые обряды и старообрядцев перестали применяться в практике господствующей Церкви. Сам факт их наложения был, конечно, всем памятен, но иерархи прилагали все усилия, чтобы их как-то затушевать или перетолковать. Это понятно: проклятия смущали совесть самих членов господствующей Церкви, особенно единоверцев; проклятия препятствовали эффективной миссионерской работе среди старообрядцев. Поэтому реально в чине присоединения от раскола они в 19 веке уже не использовались. В это же самое время старообрядцы сохраняли и продолжали разрабатывать «чины проклятия Никоновых ересей». Сохраняется это явление в нашей церковной жизни и поныне. И, если чин отречения, изложенный в потребнике еп. Арсения Уральского, был сокращением прежде существовавшего в рукописях чина, то разработанная теперь редакция чина отречения содержит уже новые, неизвестные ранее статьи. Значит, присоединение без отречений и проклятий у нас по-прежнему считается невозможным. Почему же так? И как поступать будет более правильно и согласно с духом св. Евангелия и с апостольским и святоотеческим преданием? Вопрос имеет разные стороны, в том числе и психологическую. Малым обществам, которые больше чувствуют на себе влияние извне, чем сами способны оказывать влияние на внешний мир, свойственна большая жёсткость в отношении к чужакам, к оппонентам, чем крупным. Не прошли бесследно и века гонений, память о которых еще до сих пор передается по наследству во многих традиционных старообрядческих семьях. Но главное дело, очевидно, в том, что составители упомянутых чинов находят себе пример для следования и подражания в чинах отречения от яковитской ереси, от латинства, протестантства и других вер, включенных в «Большие потребники» издания патриархов Филарета, Иоасафа и Иосифа. Эти чины обычно рассматриваются у нас как часть святоотеческого предания. Многим кажется, что обойтись при чиноприеме без отречений и проклятий – значит, отступить от предания отцов. Выше уже было сказано, что применение отречений и проклятий в древней Русской Церкви имело некоторые смысловые отличия от византийской практики. Но даже и то, что между Византией и Русью по этому вопросу было общего, являлось характерным для эпохи средневековых государств с монархом в непременной роли гаранта религиозного единомыслия в обществе. Отделение от господствующей веры в таких обществах всегда влекло за собой изоляцию, резкое отторжение от окружающих и жестоко каралось. Анафема не только в чисто церковном, но и в государственно-юридическом смысле фиксировала это отторжение. Пример Златоуста показывает, что в те времена, когда средневековый порядок отношений между Империей и Церковью еще не вполне сложился, некоторые церковные учители не одобряли применения проклятий даже к уже осужденным еретикам. Это и понятно: в уже цитированном нами «Слове о проклятии» Златоуст подчеркивает, что с легкостью проклинающие других – сами в вере разбираются очень слабо, да и христианскими добродетелями, как правило, не отличаются. Видя, что проклинать кого бы то ни было – нравственно вредно, что это далеко уводит от евангельского духа, великий проповедник решительно осуждает эту привычку. Итак, обычай проклинать еретиков утвердился в средневековом христианском обществе не по соображениям душеполезности. Он стал некоей мерой общественной безопасности, мерой поддержания в обществе единомыслия. Но надо помнить, что Церковь живет в мире грешном и полном лжи; в этом мире нередко обвинялись в ереси и подвергались проклятию не враги Бога и правой веры, а ее чистосердечные и пламенные исповедники. А народная толпа, послушная приказам властей, с готовностью, с удовольствием проклинала того, кого ей на этот раз велели проклинать. Например, житие прп. Максима Исповедника сохранило яркое описание того, как старца-подвижника, одного из образованнейших и честнейших людей своего времени, с побоями и поруганиями таскали по константинопольским улицам, а верноподданные кесаря, старательно выражая свое «благочестие» и гражданскую лояльность, плевали в него и выкрикивали анафемы. Во все времена находятся люди, которым приятно выместить на беззащитном, преследуемом, опозоренном ближнем чувство собственной униженности, недовольство жизнью и т. п. Таким образом, как я думаю, имеются основания считать проклятие еретиков в той форме, в какой оно закреплено в древнерусских церковных книгах, отнюдь не существенной необходимостью на все времена, но преходящим, исторически ограниченным явлением жизни Церкви. Здесь помещено лишь начало работы, которая в своем сегодняшнем, далеко не полном, объеме занимает уже 19 печатных страниц. Если кого-то из посетителей сайта рассматриваемая в статье тема живо интересует, то я мог бы посылать желающим свой текст по электронной почте. Публиковать же его на сайте мне кажется преждевременным до тех пор, пока предложенный проект «Чина» не будет вынесен на открытое соборное обсуждение. Священноинок Симеон[/quote]
Евгений Иванов: "Поляки ночью темною Пред самым Покровом, С дружиною наемною Сидят перед огнем. Исполнены отвагою, Поляки крутят ус, Пришли они ватагою Громить святую Русь. И с польскою державою Пришли из разных стран, Пришли войной неправою Враги на россиян. Тут вoлохи усатые, И угры в чекменях, Цыгане бородатые В косматых кожухах... Валя толпою пегою, Пришла за ратью рать, С Лисовским и с Сапегою Престол наш воевать. И вот, махая бурками И шпорами звеня, Веселыми мазурками Вкруг яркого огня С ухватками удалыми Несутся их ряды, Гремя, звеня цимбалами, Кричат, поют жиды. Брянчат цыганки бубнами, Наездники шумят, Делами душегубными Грозит их ярый взгляд. И все стучат стаканам: «Да здравствует Литва!» Так возгласами пьяными Встречают Покрова. А там, едва заметная, Меж сосен и дубов, Во мгле стоит заветная Обитель чернецов. Монахи с верой пламенной Во тьму вперили взор, Вокруг твердыни каменной Ведут ночной дозор. Среди мечей зазубренных, В священных стихарях, И в панцирях изрубленных, И в шлемах, и в тафьях, Всю ночь они морозную До утренней поры Рукою держат грозною Кресты иль топоры. Священное их пение Вторит высокий храм, Железное терпение На диво их врагам. Не раз они пред битвою, Презрев ночной покой, Смиренною молитвою Встречали день златой; Не раз, сверкая взорами, Они в глубокий ров Сбивали шестопeрами Литовских удальцов. Ни на день в их обители Глас божий не затих, Блаженные святители, В окладах золотых, Глядят на них с любовию, Святых ликует хор: Они своею кровию Литве дадут отпор! Но чу! Там пушка грянула, Во тьме огонь блеснул, Рать вражая воспрянула, Раздался трубный гул!.. Молитесь Богу, братия! Начнется скоро бой! Я слышу их проклятия, И гиканье, и вой; Несчетными станицами Идут они вдали, Приляжем за бойницами, Раздуем фитили!.." А.К. Толстой
Felix: Это все про Сергия Дурасова?
Эми: Felix пишет: Это все про Сергия Дурасова? С ухватками удалыми Несутся их ряды, Гремя, звеня цимбалами, Кричат, поют жиды. Про пещерный антисемитизм.
321: А мне ближе вот это: Как на поле куликовом Прокричали кулики, И в порядке бестолковом Вышли русские полки. Как дыхнули перегаром За версту разит, Значит выпито немало - Будет враг разбит. Слева рать, справа рать, Приятно с похмелья мечом помахать. Перебрались через реку С криком-матом молодцы, Глядь назад дороги нету В воду бросили концы. Красноносый воевода В ратном деле знает толк, И в засаду через реку Поскакал отборный полк. Слева рать, справа рать, Приятно с похмелья мечом помахать. Показалась вражья стая - Копья блещут с края в край, Пред кониной и кумысом На холме сидит Мамай. Клич над полем раздается: Есть тут смелый или нет? И с татарином сразиться Выезжает Пересвет. Слева рать, справа рать, Приятно с похмелья мечом помахать. МОЛОДЕЦ !! -кричат ребята, Подстрахуем, не робей !! Из толпы татар наметом Вылетает Челубей. И сошлись, гремя железом, Ранним утром с ратью рать. Накануне все допито, И не страшно умирать.. Только к вечеру над полем Прокричали кулики Разгромили басурманов Протрезвевшие полки И слева была рать, и справа – рать, А теперь на семь верст никого не видать!
миня: 321 пишет: Только к вечеру над полем Прокричали кулики Разгромили басурманов Протрезвевшие полки O Ja, Russisch schweine! So eine schrec
Неклюев: «Кто не любит Господа Исуса Христа, анафема; маран афа.» 1Кор.16:22. «Удивляюсь, что вы...так скоро переходите к иному благовествованию, Которое,...не иное, а только есть люди, смущающие вас и желающие превратить благовествование Христово. Но если бы даже мы, или Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема. .....кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема.»Гал. 1; 6 – 9. «Анафема; маран афа» - да будет отлучён от Духа до Суда. Отлучается от Церкви ИНОЕ БЛАГОВЕСТВОВАНИЕ , т.е. ересь (нововведение), даже если его «благовествует» Ангел с неба, не говоря уже об экуменизме С. Дурасова, «добрососедстве» м. Андриана и «поиске правового поля» м. Корнилия... Анафеме - отлучению подлежит ересь(1-го, 2-го или 3-го чина). Сам же еретичествующий подлежит отлучению от церковного общения (до покаяния), но не анафематствуется (проклинается) как человеческая личность. Это и разъясняет И. Златоуст. В гражданских обществах, где религия имела государственный статус, еретичествующие, могли классифицироваться как уголовники (государственные преступники) и нести соответсвующее наказание. Но православное вероучение не проклинает человеческую личность, сотворённую по образу и подобию Божьему и не призывает к убийству за ересь. Если такие факты имели место в Церкви - это предмет покаяния, а не подражания и уж, тем более, не предмет критики самого вероучения об анафемах - в протвном случае, такая «критика» в своей сущности и есть ересь. То, что «Чиноприятие от ересей приходящих и Чин святаго крещения» (Уральск, 1907) еп. Арсения Уральского и «Чин присоединения к древлеистинной (старообрядческой) Русской Церкви приходящих от никонианской ереси» - сегодня востребованы - вполне православно - каноническое явление, требующее поддержки. Крайне настоятельная необходимость включить в чин проклятия ересей современную ересь экуменизма – ересь должна быть предана анафеме, а еретичествующие ею, после призывов к вразумлению оставить заблуждение, и не оставив их, должны быть отлучены от Церкви – отлучены, но не прокляты, ибо, подчёркиваю, проклинается - анафематствуется именно ересь - нововведение. Ересь экуменизма плюралистична - многообразна и многопланова - это не только теория «единой церкви с различными формами вероисповедания», но и церковное дружество (приравниваемое к совмесной молитве) с анафематами, как соучастие в их богоборчестве, именуемое «добрососедством» и «поиском правового поля». Впрочем, любое нововведение уже анафематствовано от св. Апостолов и св. Отец, Церковь лишь подтверждает их анафемы на новые нововведения. В соответствии с православным Преданием, подтверждения анафем ждут: «старообрядческий» экуменизм, экуменическая теория С. Дурасова, «добрососедство» м. Андриана и «поиск правового поля» м. Корнилия. РПСЦ, по причине новых еретических веяний, должна подтверждать своё православие, анафематствуя любое нововведение, вкравшееся или вкрадывающееся в Церковь.
миня: Неклюев пишет: Впрочем, любое нововведение уже анафематствовано от св. Апостолов и св. Отец, Церковь лишь подтверждает их анафемы на новые нововведения. Ну вот и анафематствуйте свои нововведения, а то сплошное бревноглазие.
Неклюев: миня пишет: Ну вот и анафематствуйте свои нововведения Здесь на сайте в дискуссии с Petro достаточно ясно была разъяснена и показана этическая сторона общения с еретиками (и не усвоена лишь дилетантами и лукавнующими): прежде рассуждения о проблемах в Церкви Божией, тех бесовских шатаниях в ней, могущих именоваться нововведениями, но не принятыми в церковный канон и потому не имеющих статус канонически принятых ересей, еретикам следует узреть своё «бревно» - канонизированные нововведения, посредством чего они и стали анафематами. Еретик, узревший это «бревно» (если он действительно ищет Христа, а не лукавит) навряд ли задержится в своей ереси, и когда покинет её и православно воцерковится, с ним можно будет побеседовать и о наших (общих) проблемах. Так что «врачу, исцелися сам». Наши проблемы - это проблемы Церкви верных - обращены к единоцерковным братьям, еретикам следовало бы подумать о своих анафемах и скорейшем от них освобождении. Так что, с помощью Божией, разберёмся в своих проблемах без ваших «советов».
миня: Неклюев пишет: еретикам следовало бы подумать о своих анафемах и скорейшем от них освобождении. А вам следует помнить, что вся ваша "древлеистинная" родословная - с 1846 года, идет от представителя той церкви, которую вас заклинило называть еретической, и не занимайтесь очковтирательством.
Felix: миня пишет: вам следует помнить, что вся ваша "древлеистинная" родословная - с 1846 года, Не знаю, едва ли это относится староверам. Аввакум жил (и был казнен) до 1846 года, а Рогожка появилась в 1771 году.
миня: Felix пишет: Аввакум жил (и погиб) до 1846 года Кстати, Аввакум называл никониан еретиками?
Felix: А что-то с тех пор изменилось? Принимают их по-прежнему через мирро и клятвы.
vetkovec: миня пишет: Аввакум называл никониан еретиками? Но пологал, что можно и приглашать тогдашнего никониянского попа для мирских нужд, но после ..., чти Зеньковского.
Неклюев: миня пишет: А вам следует помнить, что вся ваша "древлеистинная" родословная - с 1846 года, идет от представителя той церкви, которую вас заклинило называть еретической Во- первых, не хамите – «заклинило» - покажите свою элементарную культуру (если, конечно, она у Вас есть), «эрудицию» уже показали. Чин приятия от ересей идёт ещё от Василия Великого: кающийся еретический клирик принимается от соответствующей ереси в сущем сане. Так же был принят из второчинной греческой ереси и м. Амвросий, - это прописные православно – кнонические истины. Митрополит Амвросий восстановил епископский чин (что происходило до него и с другими переходившими никонианскими епископами, тут же подвергавшимся каторжной изоляции никонианским самодержавием), восполнив уже существующую иерархию, по преемству идущую с церковного раскола в России ХVII века. Он не восстановил иерархию, а только восполнил (речь идёт о восстановлении трёхчинности, а не о иерархии вообще). Что же до самой церковной иерархии, - а по преемству иерархии (кроме прочего) судят о каноничности церкви, - «Церковь Белокриницкой иерархии» - условная идентификация (как и «РПСЦ») Святой Соборной и Апостольской Церкви, открывшей своё преемство в России в 988 году и ведущей своё начало от св. Апостолов. Так что древлеистинная родословная здесь идёт не с 1846 г., - как формулируете Вы, - а от св. Апостолов. Все спекуляции на этот счёт имеют анологичную Вашей и «культуру» и «эрудицию». Оставьте своё хамство, - если Вы, действительно, ищете Христа, а не чего – то своего, - попытайтесь совестливо, не лукавя, хранить логическую последовательность и… канононическая и историческая правда элементарно просто откроется Вам. Все пребывающие в ереси удерживают себя лишь этими добровольными узами: они просто не хотят знать Христа, ангажируя высокими понятиями… При этом, следует заметить, и в Церкви верных на протяжении её истории имело место и имеет сейчас, лжебратство - ХАНАНЕЙСТВО ВО ИЕРОСАЛИМЕ- лжепророчество и лжеапостольство - антихристово предотечество- предательство, провоцирующее расколы и раздоры. Именно предатели веры (верных меньше, предателей в последние столетия больше) спровоцировали раскол ХVII века в России; прониконианские мотивы Окружного послания Ксеноса - Неокружнический раздор; м. Андриан - принёс своё церковное нестроение развивающимся кризисом «курса», идущего к своему закономерному эпогею… Коварство экуменизма в его хамелеонстве, легко импонирующем дилетантам и невеждам, вот почему «курс», вживился раковыми метастазами в здоровое Тело Христово и до сих пор не отторгнут иммунными силами, как, скажем, Окружное послание…и силы уже не те, да и лесть, требующая разоблачения незаурядной эрудицией: время последнего антихриста при дверях, и по Пророчеству, именно ЛЕСТЬ обуяет смертельной пеленой ещё оставшихся в живых (2Солун.2; 11- 12., Апок. 11; 13.) Вы же, миня, принадлежите к церкви никонианских предателей – анафематов (у нас своих предателей - неанафематов хватает), - к чему здесь Ваш ангажемент?
Эми: Неклюев пишет: Вы же, миня, принадлежите к церкви никонианских предателей – анафематов А вы какое имеете отношение к Церкви Христовой?
Ден: Неклюев пишет: Отлучается от Церкви ИНОЕ БЛАГОВЕСТВОВАНИЕ , т.е. ересь (нововведение), даже если его «благовествует» Ангел с неба, Давненько я ждал ссылки на Ангела с неба... О человече! не много ли на себя берёте? Ангел с неба благовествует ересь, а дядьки книжные, благовествуют Божественные истины? Не ближе ли к Богу Ангел, чем любой из сонма толкователей, по-определению, априори, так сказать? Человек весьма подвержен влиянию сатаны, чего не сказать о созданиях божественных, об ангелах, или это не так? Если ангел благовествует только от Имени Пославшего его, то человек тварь разумно-свободная, и околоцерковной риторикой легко может прикрываться преданный служитель диавола.
миня: Неклюев пишет: Все спекуляции на этот счёт имеют анологичную Вашей и «культуру» и «эрудицию». Предлагаю опираться на исторические факты, Св. писание, каноны и отеческую традицию. В связи с этим вопрос: Неклюев пишет: Митрополит Амвросий восстановил епископский чин (что происходило до него и с другими переходившими никонианскими епископами, тут же подвергавшимся каторжной изоляции никонианским самодержавием) Я не в курсе о ком вы здесь пишите, подскажите, кто конкретно из никонианских епископов имеется ввиду. Неклюев пишет: Так же был принят из второчинной греческой ереси и м. Амвросий, - это прописные православно – кнонические истины. Для меня слово "прописные истины" слишком абстрактно, так как приходится слышать на каждом шагу и от кого попало. Будьте любезны указать каноническое правило, которое благословляет чиноприем митрополита иереем в сущем сане. Неклюев пишет: прониконианские мотивы Окружного послания Ксеноса - Неокружнический раздор Еще вопрос: чьей позиции вы держитесь - окружников или неокружников? Т.е. за кого вы боретесь? Неклюев пишет: Вы же, миня, принадлежите к церкви никонианских предателей – анафематов (у нас своих предателей - неанафематов хватает), - к чему здесь Ваш ангажемент? Я принадлежу к РПЦ по энерции, с юности, сейчас не подчиняюсь ее постановлениям и не собираюсь участвовать в беззакониях ее руководства. Я отвергаю всю богословскую культуру РПЦ после 1666 года, а вместе с ней и все те западные нововведения, которые в равной степени сейчас поразили все конфесии. Именно: не приемлю Тридентское богословие семи таинств и католическое толкование благодати священства, не приемлю латинскую культуру иконописи и храмового дизайна.
Felix: миня пишет: Я отвергаю всю богословскую культуру РПЦ после 1666 года, а вместе с ней и не приемлю Тридентское богословие семи таинств и католическое толкование благодати священства... Раскажите подробнее, это очень интересно.
миня: Богословская структура РПЦ состоит из синтеза схоластики и отеческого богословия. Приезжайте в нашу библиотеку, возьмите каталог по нравственному, догматическому богословию - везде через карточку на вас будут смотреть замшелые издания XVIII, XIX-начала XXв. Все труды Златоуста, и пр. трактуются в латинской традиции. О Тридентском учении я говорил, цитируя деяния этого собора, на ОСФ, пока тамошний РАПЦшный флудератор, любитель занижать планку дискуссии, не прикрыл эту тему, видимо, за ее актуальность. Именно, учение Тридентского собора 1546г. сейчас одинаково популярно в РПЦ и РПСЦ.
Felix: Это действительно интересно, в отношении МП, наверное, так и есть, об этом писал Мельников, по крайней мере, а вот в отношении РПСЦ - не знаю. По-моему, у нас вообще нет оригинального богословия, кроме некоторых отдельных вопросов, типа вопроса о времени возникновении Церкви.
полная версия страницы